Детская онкология. Часть 3.
И ещё один фактор, немаловажный это подготовленность врачей. Вот как у нас с подготовленностью врачей в целом, тех, кто уже лечит и вооружённостью, на сколько мы вооружены, что бы лечить?
- Сейчас стало лучше. Раньше было ужасно. У нас детская онкология в университете не преподавалась, в медицинском вообще. Детская гематология, немножко, 5-6 дневные циклы на 5 и 6 курсе, а детская онкология вообще никогда не преподавалась.
Сейчас уже стали вводить элементы детской онкологии в учебный процесс, наиболее частыми встречающемся опухолям детского возраста, это по нейробластомии несколько занятий, это нефробластома, то есть в принципе опухоли костей тоже, то есть, в общем, есть сейчас, лимфомы преподают. Хотя кафедра, вот Наталья Евгеньевна возглавляет кафедру «Детской онкологии, гематологии и иммунологии», была создана в нашей академии в 2005 году, до этого был курс детской гематологии, вот на базе этого курса была создана кафедра, где мы объединили всё и большинство педиатров Республики прошли через нашу кафедру.
- Да, приходят взрослые врачи, не студенты слушать курс лекций по детской онкологии и гематологии, это педиатры, это хирурги, это взрослые онкологи, это целый ряд разных специалистов.
- Уже едут из-за границы лечить детей здесь.
- Не уже, а продолжают ехать.
- То есть я к чему, 2005 год появляется кафедра, то есть это всё совсем недавно на самом деле.
- Это теоретическая кафедра на самом деле.
- То есть практическая база была.
- Да, в принципе я отработала 15 лет, я заведующий кафедрой я только 1,5 года, а до этого я проработала в центре заведующим отделением.
- Но едут, наверно, не только потому что дешевле чем за границей лечить ребёнка?
- А потому что мы можем оказать качественную медицинскую помощь, в принципе на европейском уровне.
- Вот если всё-таки о ценах говорить, об этом к сожалению невозможно умалчивать. Ни для кого не секрет, что это всё очень дорого лечиться, что западная клиника очень дорого.
- У нас тоже очень дорого. Я считаю, что у нас цены на лечение колоссальные.
-Этот вопрос с Олегом Мурмо обсуждали здесь, когда говорили о том, что да приезжают иностранцы, да делаются трансплантации, да платят большие деньги, но гораздо меньше чем на Западе. И вот я примерно такой же вопрос ему задавал, и он сказал: «Да, мы тоже это всё понимаем, потому что для нас пациенты в общем-то как бы для врача одинаковые, потому что ты лечишь болезнь конкретного человека, но с другой стороны, мы то лечим в Беларусии белорусов бесплатно, и чем больше мы сделаем платных операций для иностранцев, тем большее количество белорусов мы сможем помочь».
- Он абсолютно прав.
- В этом смысле, с точки зрения национальной концепции, вот именно защиты национального достояния в виде защиты наших деток, наверно это правильно.
- Вы знаете что, я вообще считаю, что вот то как у нас развивается здравоохранение, много было критики в конце 90-ых годов страховая медицина и так далее. Наверное, может быть, когда-нибудь мы придём к тому, что страховая медицина будет более передовой. Но на сегодня, то что мы сохранили, медицину государственную, и то что доступность этой медицинской помощи, практически всем людям, независимо от размера кошелька, одинакова и доступность высоко технологической помощи, и доступность поликлинической помощи, и вот этих всех операций, которые действительно для белорусов бесплатны, вот в этом наши преимущества.
- Очень мало времени остаётся, но мне хотелось бы, знаете, несколько отделить вот эти крики, что наша медицина вперёд, оно потому что действительно есть чем гордиться и хочется как бы просто крикливость убрать, что бы не мешала врачам работать, и говорить что нам нужно это, это и это. Вот мне хотелось бы понять, как работает вот эта вот программа союзного государства детской онкологии и гематологии, то есть это действительно какой-то рабочий инструмент либо титульный какой-то.
- Вы знаете что, я вам хочу сказать, это программа союзного государства ещё не заработала до сих пор.
- Идём дальше, хорошо, отлично, с этим вопросом разобрались. В академии наук сообщают, что учёные разработали лазерный дозиметр для борьбы с раком, ничего не слышали? Из сообщения он предназначен для контроля концентрации кислорода в тканях, процессе проведения фотодинамической терапии.
- А, это фотодинамическая терапия! Фотодинамическая терапия это один из методов лечения злокачественных новообразований. Я думаю, что это скорее всего, какой-то метод контроля действия фотодинамической терапии. Это всё помогает для лечения рака. Вообще никогда не слушайте и не верьте, когда вот белорусы или в Белоруссии или ещё где-то во всём мире изобрели какую-то таблетку, которая излечивает от всего, не бывает таких таблеток, и не только в Белоруссии.
- Хорошо. Как раз, кстати, про препарат. Вот ваша оценка, разработанного в Белоруссии, препарата для лечения рака крови у детей клофарабин.
- Значит так, по поводу клофарабина, это новый препарат, он не разработан в Белоруссии. Этот препарат у нас, сейчас, на клиническом испытании. Значит, этот препарат разработан в Европейском союзе, в Англии. В принципе это одни из новых поколений аналоговых нуклеозидов, но значит белорусы, как правило, в дженерике делали очень старые, а это новый препарат, он только недавно появился на рынке в Европейском союзе, и наши уже тоже его, в общем, как дженерик делают. Это у нас не оригинальный препарат, у нас хороший дженерик.
- Есть хорошие, так сказать, новости для тех кто, скажем только сейчас, обратил внимание на эту сферу. Слава Богу, что только сейчас обратились, обыватели, я имею ввиду. Пригодится ли для вашей работы открытие Республиканской лаборатории, в которой будут определять генетическое или уже определяют генетическое происхождение онкологических заболеваний? Или собираются запустить её, не совсем понятно было.
- Вы знаете что, в принципе, в Москве, очень много, таких лабораторий существует, наверное, будет что-то подобное и сейчас. В принципе, это как геном человека. Я думаю, что какие-то такие несовместимые поломки с жизнью, они иллюминируются во время родов или во время какого-то скрининга. А мелкие мутации, не знаю, как они смогут их определять. Всё, что идёт с высокими технологиями и касается молекулярно-биологических каких-то исследований это всё хорошо.
- И напоследок, вы занимаетесь тем, что лечите детей, что самое главное, что бы ребёнок поправился? Какие факторы, чтобы он преодолел онкологию? Чтобы родители это запомнили и знали навсегда, что нужно?
- Какой-то очень сложный вопрос вы задали.
- Во-первых, смотреть за ним постоянно.
- Смотреть ребёнка, обратиться во время, ну я даже не к этому хотела сказать. Когда уже это случилось, надо очень этого хотеть, и врачу, и ребёнку и родителям. Здесь, Ольга Витальевна уже долго говорила, и я могу ещё немножко сказать об отношениях пациента, родителей и врача, общение же идёт полтора года минимум, это же не 2 недели идёт лечение, а полтора года. Полтора года семья вырвана из нормальной жизни, потому что мать или отец должен находиться с ребёнком в больнице, это учёба нарушается, то есть полтора года, в общем-то, не нормальной жизни. Наше лечение и пациент, особенно подростки, и родители, они должны понимать, почему это происходит и очень этого хотеть, хотеть врачу, хотеть родителям, хотеть ребёнку.
- Спасибо вам за участие в нашей программе. Очень важным вы делом занимаетесь, спасибо.
Итак, напомню, сегодня мы говорили о том, что могут в Белоруссии в борьбе с детской онкологией и моими собеседниками были представители РЕНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, профессор и директор центра Ольга Алейникова, а также доктор медицинских наук, хирург-онколог Наталья Конопля. На сегодня всё, до встречи с новыми темами и новыми героями.
