Клинико-экономический анализ в онкологии. Часть2.
Остальные части видео:
Значит вот эти группы, 80% затрат. Группа А, она и требует экономической оценки. То есть именно здесь нам нужно сегодня обсуждать те подходы, которые есть в современном мире. Именно здесь нужно обсуждать специальные решения специальные решения относительно финансирования. А старые препараты, массово потребляемые, они на самом деле не так «интересны» с точки зрения экономики.
Список Альфа, этот список составлен американцами, и туда входят около ста препаратов или просто сто препаратов противоопухолевого действия. Вот смотрите, значит:
- По 1989 год всего двадцать один препарат был. И эти препараты это базовые препараты сегодня в России, естественно
- До 1999 года еще двадцать семь препаратов
- Ну, а дальше извините, понеслась. С 2000 года по 2009 год — 45
- В 2010-2011 гг. – 7
- И после 2000 года зарегистрировано половина всех противоопухолевых препаратов.
Это некий тренд. Тренд этот приводит к тому, что большая часть препаратов сегодня монопольно пропускается фармацевтическими компаниями. То есть, у них нет никаких аналогов. Не дженеричеких, естественно, потому что большая часть из них биологических препаратов, а дженерик вообще нет. Ну и биоаналогов тоже на многие препараты нет. И в общем то вот эта монополизация она тоже требует своей оценки.
Двадцать восемь компаний контролируют продажу более половины противоопухолевых средств, то есть являются монополистами. Шесть стран мира в основном владеют этими патентами. Ну, здесь перечислены фирмы, все они хорошо вам известны. Я уверен, что большая часть этих препаратов вам тоже известна. Ну, в общем вот такая ситуация.
ВОЗ, мы к нему относимся, немножко похлопывая по плечу. Но у них есть список основных лекарств. И вот здесь сопоставлена семнадцатая версия этого списка, со ста препаратами института США, о чем я говорил «список альфа». Так вот, список основных лекарств ВОЗ не включает новые противоопухолевые препараты. Значит не одного препарата. В дополнительном перечне, такое тоже есть — двадцать противоопухолевых препаратов. Ну, если вы вспомните, это примерно 1989 год, когда было двадцать препаратов. Новейшим в дополнительном списке ВОЗ является препарат, зарегистрированный в 1996 году.
Надо сказать, что Россия немножко дальше пошла. У нас в перечни формулярного комитета, который мы ведем, пятьдесят восемь препаратов, а в перечне жизне необходимых лекарств пятьдесят один препарат. То есть мы больше чем ВОЗ все-таки применяет эти лекарственные средства. Но конфликт, безусловно, есть между производителями, регулирующими органами, и пациентами. Связано со многими причинами. В том числе:
- Не всегда отчетливое увеличение продолжительности жизни для многих противоопухолевых препаратов. То есть мы сегодня не получаем сегодня от фармпромышленности, часто, препаратов, радикально меняющих судьбу пациентов, чего бы хотелось.
- Орфанность заболевания, орфанность препаратов – она снижает социальную значимость. Ну, понятно, что если вы вылечите 1000 пациентов от какого-нибудь рака, то с точки зрения социальной, с точки зрения страны, социально значимого заболевания, это ничто, это капля в море. И государство, в принципе, не заинтересовано в рассмотрении этих позиций.
- Ну и очень высокие затраты, в том числе на показатель добавленных лет жизни, и именно для вот новых таргетных биологических препаратов.
Все это является большой проблемой и требует своего разрешения. Причем, именно, с точки зрения экономической, потому что с точки зрения морально этической или еще какой-то, мы все понимаем, нужно лечить больных, каждый больной самоценен. Все это правильно. Но деньги то откуда взять на это лечение? Карман то он не резиновый, поэтому возникает вопрос.
Значит, влияние на бюджет, затраты на болезни. Очень важная тема, ее нужно все время обсуждать. И на самом деле для каждого препарата было бы неплохо это просчитывать.
Затраты-эффективность, это классический метод. Он годится только для сравнения технологий. В данном случае для принятия решения об этих дорогостоящих препаратах этот метод не пригоден.
Для того, чтобы определять затраты-полезность нам нужен хоть какой-то «порог» QALY, то есть сколько денег государство для того тратит на единицу добавленного года качественной жизни.
Ну, а затраты-выгоды в онкологии на мой взгляд вообще не приемлемы, потому что никакой выгоды точно с этого никто не получает.
Мы считали несколько раз QALY, это российские расчеты для различных препаратов. Вот, что у нас получается. Цифры на самом деле довольно интересные и требуют, наверно, осмысления по мере накопления:
Остальные части видео:
- Миелома с помощью Леналидомида+дексаметазон — 5 млн на 1 QALY
- Бортезомиб, который финансируется в государственной программе – 6,5 млн. Возникает некоторый уже вопрос, да?
- Гемофилия по требованию против профилактики – 4,3 млн.
- Анемия на гемодиализе, речь идет о эритропоэтинах – 2 млн на добавленный год качественной жизни. Цифры вообще-то внушают.
- Хронический гепатит В с помощью бараклюда – 106 тыс.
- И вот бетасерк, это препарат для лечения головокружения, казалось бы дешевый достаточно препарат. В общем, тоже около 100 тыс. на один год качественной жизни. То есть мы сегодня тратим, бетасерк входит во все программы финансирования.
То есть мы тратим сегодня гигантские деньги на достижение неких результатов, даже не задумываясь о том, каковы «пороги». Вот где здесь отсечь, то ли 5-6 млн., то ли 100 тыс. Но, это сегодня, к сожалению, в нашем обществе не обсуждается.
