Тель-Авив:

+ 972 3 50-60-000

Место биоаналогов в современной клинической практике. Часть 2.

Ибо для биоаналога, в отличие от дженериков, которые появляются на фармацевтическом рынке просто, как некое вещество, воспроизведенное по всем своим химическим критериям и без практически любого глубокого изучения, начинают использоваться по тем показаниям, по которым использовался оригинальный препарат, то биосимиляры поступают на фармацевтический рынок, после того как проходят все три фазы клинического изучения.

И только после завершения третьей фазы, до пяти тысяч добровольцев, на которых испытываются все свойства вещества, подается патент на регистрацию, заявка на регистрацию, а затем уже регистрация препарата.

В целом, выходит довольно большая группа добровольцев или в последующем пациентов, на которых исследуются все свойства препарата. И ясно совершенно, что постепенно отбор препаратов, потому что изначально, вот на первую фазу, там, где синтез препаратов может быть огромное количество молекул. Затем, отсеиваются препараты в связи получения несовпадения свойств, и появляется один препарат, который мы рассматриваем как истинный вирус медианы или истинный биоаналог. И на все это уходит то количество средств, которое здесь приведено.

Поэтому если посмотреть на период проведения этих исследований, то их возможная правильная оценка создания био-подобного препарата — биосимиляра, требует те же затраты для клинических исследований с несколько возможно иным сроком испытания.

Ну, вообще создавать аппараты аналогичные референтному оригинальному биопрепарату довольно сложно. Ибо все биопрепараты это очень сложные соединения. Вот здесь я привожу как бы сложную картину моноклональных антител, которые значительно отличаются от простых химических препаратов. Поэтому воспроизведение этих препаратов это сложное проблема, и она основана на том, что, во-первых, очень комплексная фармакокинетика и фармакодинамика, и именно она должна быть оценена всесторонне.

Во-вторых, у этих препаратов значительно сложнее оценивать противоопухолевое действие, чем при любой другой ситуации, и очень сложная биохимическая структура.

Наверное, с этого надо было бы начать, потому что большой размер, большое количество аминокислот, сложная многоуровневая структура биологического препарата создает сразу большие проблемы для его воспроизведения.

Надо сказать, что непросто оценивать и эффективность биопрепаратов, биоаналогов. Потому что если это биоаналоги, например, к которым мы относим группу эритропоэтинов и колониестимулирующих факторов, то оценивать их эффективность несколько легче, чем боисимиляров и группу моноклональных антител. Потому что, что брать за эффективность?

Естественно, тот же принцип, который вообще присутствует в оценке любого вещества, обладающего противоопухолевым действием, именно это. Но сложность изменение дозы при разных показаниях, изменения задач лечения, которые есть, то есть, есть некие особенности, которые ставят перед нами задачу, усложняют задачу оценки эффективности. И об этом нужно помнить ее, она разрешима, но об этом нужно помнить.

И еще один важный момент. Любое изменение, даже самое маленькое, структурное, в функции, где угодно, скажется отрицательно на свойствах препарата. Вот в частности это отсутствие или наличие одного сахаридного остатка (фруктозы) может влиять на биологическую активность. Причем как? Может быть и торпидное грамматическое действие на клетки мишеней, а может быть измененные иммунологические эффекторы, тогда это безусловно будет негативно сказываться на эффективности, но и на, возможно, безопасности препарата.

Поэтому, при создании этих препаратов при появлении и представлении некоего препарата как истинного биоаналога, нужно быть очень осторожным.

Потому что, вот я хотела бы привести данные, которые, безусловно, весьма интересны, где были подвергнуты анализу 47 препаратов, относимых к группе эритропоэтина-альфа, которые воспроизводили и предлагали фармацевтическому рынку как биоаналог.

Тестирование проводили по всем тем требованиям, которые необходимы, и что оказалось? Эффективность in vivo колебалась в среднем от 50-160%. Вы понимаете, таков разброс, таков диапазон.

Потом, 9 из этих 47 препаратов, имели недопустимое pH, у 20-ти нарушена осмолярность, где-то в 8-ми случаях было несоответствие дозы и содержания самого эритропоэтина было значительно повышено, где-то присутствовали эндотоксины, у 30-ти препаратов, практически у 70%, были дополнительные изоформы вещества, которые тоже не безобидны для тех или иных его свойств.

Таким образом, вот эти 42 образца из 47 заявленных, как биоаналоги и эритропоэтина альфа не соответствовали европейским требованиям.

А что дают эти препараты, почему, в общем, все больше внимания во всем мире отдается разработке и внедрению биосимиляров? Потому что, если взять пример тех стран, где они уже зарегистрированы раньше, чем у нас, и где можно уже подводить те или иные итоги, то можно посмотреть, что, например, в Германии экономия от использования биосимиляров за определенный срок составила определенную сумму. Но вот здесь она приведена как 60 млн.

Хотя я вообще хочу подчеркнуть такой момент – в отличие от дженериков, биосимиляры не должны быть намного дешевле. Они могут быть несколько дешевле за счет технологии. Но, если мы говорим о воспроизведении полного цикла получения вещества, то значительного удешевления стоимости мы можем не получить. И именно не это является основной задачей вывода этих препаратов на рынок.

Но то, что этот препарат стал больше использоваться в силу большей доступности, вот это то, что, безусловно, является весьма выгодным с позиций клинических. Потому что увеличение этих препаратов в Германии, в частности это в Великобритании, колониестимулирующих факторов с целью профилактики благодаря возросшей доступности, отмечено.

Применение биоаналога филграстима превзошло применение оригинального филграстима по данным в Великобритании в 2010 году. И предполагается, что применение биосимиляров будет способствовать повышению доступности и качества оказания медицинской помощи, что для нас является абсолютно необходимым.