Таргетные подходы в обеспечении препаратами. Часть2.
Остальные части видео:
Если рассмотреть мировую практику, опять же на примере этих десяти препаратов, которые приведены справа в колонке, видно, что при подаче досье на возмещение препаратов, естественно, не все возмещаются. Часть возмещается по схеме риск-шеринг, то есть в разном проценте в Канаде, Австралии, Шотландии, Англии, Новой Зеландии. И вообще Вы видите, что в Новой Зеландии 100% препаратов возмещаются по схеме риск-шеринг, то есть компания берет на себя такую социальную обязательность с целью обязательства возместить не ответивших пациентов.
Всего известно более пятидесяти разных схем в онкологии. И если посмотреть так внешне, то кажется, что это привлекательно для всех. То есть это привлекательно для того, кто платит, то есть он экономит бюджет, он может быстро внедрить инновационные препараты, повысить качество лечения, доступность для пациентов и ограничить применение препаратов не по указаниям, не зарегистрированным показаниям.
Для производителей это также быстрый вывод препаратов на рынок, возврат инвестиций и вложение в новые разработки, можно держать цену прайс-листа и снижать цену в зависимости от эффективности препаратов, то есть не снижать принудительно цену и тем самым не влиять на референтное ценообразование в других странах.
Также это, на какое-то время, — защита от дженериков, и можно прогнозировать возмещение и продажи. Для врачей и пациентов — доступ, опять же, для препаратов инновационно быстрый, разработка новых схем терапии и реальная практика изучения эффективности в реальной клинической практике.
Однако есть много норм, много вопросов. Как определить параметры эффективности? По чему оценить эффективность лечения? И кто это будет определять? На основании каких данных? То есть это стандартные данные, либо регистр пациентов? Как осуществить оплату страны страховой компании, государства? То есть либо предоплата, либо это последующий возврат средств с учетом не ответивших пациентов и циклов, расчет количества проколов, за которые будет компенсирована оплата. И срок, когда эта оплата будет осуществляться.
Также очень важна прозрачность данной схемы, простота ее, потому что чрезмерная сложность мешает ее внедрению. Четко должна быть оговорена возможность выхода из контракта, прекращения данного соглашения.
Суммируя выше сказанное, хотел бы остановиться на четырех моментах. Соглашение разделения рисков заключается напрямую между фармацевтическими компаниями и производителем, и плательщиком. То есть это фонд или страховая компания. Как правило, это — не публичные контракты, это — ноу-хау. Контракты долго разрабатываются, там много всяких сложностей, они не публикуются, за исключением, может быть, пары стран.
Насколько я знаю, в Новой Зеландии компания обязана опубликовать их. И это не в повседневной практике, это опять же таргетный подход для каждого препарата, для каждого показания и группа пациентов. Это свой договор, свое соглашение.
И, естественно, это — лучший доступ пациентов к инновационным технологиям, так как зачастую возмещение не возможно по стандартам механизмов пациента технологий.
И дальше я хотел поговорить о перспективах внедрения такого подхода в России. Недавно была презентация на ФармМед обращения Сергея Викторовича Разумового, директора департамента лекарственного обеспечения. Он представлял концепцию лекарственного обеспечения 20-25 и, в частности в одном из своих слайдов, как основное направление «механизмы и реализация стратегии», он сказал, что необходимо разрабатывать модели разделения рисков с производителем при внедрении инновационных технологий.
То есть об этом знают в Министерстве, это хотят, но пока неизвестно, как это сделать, потому что есть много ограничений в наших условиях. Это, во-первых, отсутствие законодательной базы, это строгий бюджетный кодекс, межбюджетные отношения, это госпрограммы, это отсутствие механизмов возврата денег, это закупки по цене только, здесь нельзя как-то прописать эффективность, нет прямых контрактов между производителями. Также есть у нас дистрибьютор. Нет системы лекарственного страхования.
Опять же, все критерии ответа на лечение надо согласовывать с медицинским сообществом. Для этого необходимо какие-то национальные протоколы лечения или стандарты в приемлемом виде.
Перспективы, конечно, есть, если это возможно будет с мнения законодательной базы, касательно лекарственного обеспечения, то есть возможности оплаты по эффективности. Либо это поиск в рамках существующего законодательства, где можно изменить цену контракта, согласовать критерии эффективности лечения между всеми заинтересованными лицами. Тут должны участвовать производитель, онколог, дистрибьютор государства. Это в рамках сегодняшнего законодательства.
Остальные части видео:
Оценить эффективность данной терапии, наверное, возможно, заводя пациента в регистр, четко мониторируя по объективным критериям ответа на лечение, ответ–не ответ. В рамках пилотных проектов лекарственного страхования в регионах возможен запуск подобных проектов в качестве государственного частного партнерства и отработка механизма для конкретной назологии препарата.
Также можно посмотреть целевые показатели в пилотных регионах, посмотреть повышение доступности онкологической помощи для пациентов, если они вступают в такую программу. И естественно, это мировой опыт, потому что много уже сделано.
На этом я бы хотел закончить сове выступление.
Надежда всегда есть.
Спасибо большое за внимание!
