Таргетная терапия меланомы. Часть 1.
То, о чем я сейчас собираюсь говорить это новое направление в лечении меланомы. Здесь мы являемся участниками этого процесса во всех случаях. Во всех случаях, имеется в виду, четыре новых препарата, которые сейчас активно изучаются и исследуются.
Первый из них это ипилимумаб. О нем я, правда, говорить именно сейчас не буду. На эту тему будет говорить доктор Самойленко. У нас есть программа для ипилимумаба, программа расширенного доступа. На самом деле мы с ипилимумабом занимаемся чети ли не десять лет. У нас было несколько клинических исследований, в том числе и адъювантное исследование с ипилимумабом и с его аналогом тримилимумабом, которого сейчас правда нет, он сошел с дистанции, что называется.
Три других препарата: вемурафениб, дабрафениб, траметиниб. Это препараты другого класса. То, что можно с уверенностью сказать они относятся к таргетным препаратам, поскольку ипилимумаб это отчасти таргетный, но его таргетом является клетка лимфоцит, а не клетка опухоли.
И таким образом, конечно, я хотел бы, чтобы здесь все-таки справедливость восторжествовала. Мы со всеми этими пациентами и со всеми препаратами активно работали, и более того набор в нашем центре был достаточно хорошим. Так что даже мы стали членами публикаций международных на эту тему. Поэтому жалко, что Ивана Степановича нет.
По сути вот когда появились эти препараты, они появились благодаря тому, что изучались уже молекулярные разновидности, которые присущие меланоме кожи. А меланома как болезнь бывает не только кожная. Она бывает еще и глазная. Бывает еще и слизистая. А кожная меланома может быть обычных локализаций и локализаций окраинных.
И нужно видеть, что самые частые мутации для кожной меланомы являются мутации, которые называются браф. Она встречается в 50%. Вот здесь сказано: кожа без хронического солнечного повреждения. Я это могу перевести следующим образом: то есть кожа светлокожих людей, которая плохо переносит ультрафиолет, и таким образом на этой коже нет следов солнечного повреждения.
Поскольку та кожа, которая с хроническим солнечным повреждением, это кожа закаленная и устойчивая к солнцу. Она не имеет этой браф-мутации. То есть возникает ощущение, что ультрафиолет приводит к браф-мутации. Но тут, конечно, я не могу на эту тему глубже уходить, потому что тема достаточно интересная и фактически она является темой из фундаментальных исследований. Делаю лишь предположения.
А вот для кожной меланомы все-таки браф-мутация оказалась очень частой 50%, поэтому были созданы препараты. Схема сложная, но я попробую вам ее объяснить. Любая клетка, в том числе и меланоцитарная, устроена в принципе примерно одинаково. То есть принципиальным является то, что клетка имеет огромное количество рецепторов на своей поверхности. Это антенны, которые улавливают любые изменения, происходящие в окружающей среде клетки.
И все эти изменения передаются по специальным маршрутам в ядро клетки, где принимается решение, либо ядро клетки делится, либо клетка ингибирует эти сигналы и не делится. И на самом деле будь то рецептор стволовой клетки, гепатоцита, фибробластного роста фактора, инсулиноподобного, они все используют одни и те же пути. Один из которых это браф-мег-путь, достижение этих сигналов в клеточное ядро.
И что происходит, когда появляется эта мутация? Происходит всего на всего то, что на этих вот станциях передачи сигнала сигнал не отключается. То есть на самом деле отсюда никакого сигнала не поступает, а здесь создается фальшивая передача сигнала. И в результате здесь возникает излишняя активность уже на генном уровне. Результатом чего является не нужное и не своевременное деление этой клетки. Это собственно есть основа того, что представляет собой таргет для его подавления.
И браф, это же в первую очередь ген, а из гена синтезируется сложный комплекс белковой структуры, где всего лишь в одной маленькой точке происходит замена всего лишь одной кислоты на другую. И в результате всего это чаще всего бывает замена валина на глутамат, это называется разновидностью мутации под грифом Е. Потому что есть другие мутации, но они бывают гораздо реже. Поэтому принципиально, что препараты создаются под мутацию именно эту. А эти мутации, как бы в пролете, извините за такое выражение.
И когда первый из препаратов был исследован всего лишь на всего в первой фазе, то оказалось, что он дает очень быстрый ответ. То есть через две недели у пациента носителя огромного количества массы опухоли практически все начинает исчезать и поначалу эффективность лечения составляет 80%, это, конечно, цифра огромная. Но что происходит дальше?
Ну, в начале, справедливость требует того, что это первый из препаратов, который демонстрирует такую эффективность. Ничего подобного не было. И естественно, что такие препараты следует регистрировать. И на самом деле событие двухгодичной без малого давности. Препарат зарегистрирован. Мы стали заниматься этим препаратом в клиническом исследовании.
